Набиуллина: рассчитали рисковый сценарий со всплеском инфляции до двузначных значений

«Сейчас экономика растет темпами, по нашей оценке, близкими к потенциальным. По нашим оценкам, в этом году рост будет 1,5–2%. Этими темпами роста, разумеется, такая страна, как наша, не может быть удовлетворена».

«Необходимо повышение производительности труда, улучшение делового климата, рост инвестиций».

«Центральный банк разработал меры по развитию финансового рынка, которые будут представлены в Основных направлениях развития финансового рынка на следующие три года. Мы полагаем, что с учетом всех этих мер рост ВВП может ускориться до 3% в 2021 году».

«Низкая инфляция — по-прежнему приоритет политики. В текущих условиях — а это исторически минимальный уровень безработицы, темпы роста, близкие к потенциальным, — сама по себе денежно-кредитная политика не может привести к устойчивому ускорению темпов экономического роста».

«На этот счет не должно быть никаких иллюзий. Более того, те меры по стимулированию роста, которые предлагает правительство, будут эффективны, в том числе приведут к росту долгосрочных, прежде всего, частных, инвестиций, будут работать в полной мере только при стабильно низкой инфляции. Никаких долгосрочных инвестиций, как и доступных долгосрочных кредитов в национальной валюте, при высокой инфляции быть не может».

«И это означает, что в текущей фазе экономического цикла цель нашей денежно-кредитной политики остается неизменной — инфляция вблизи 4% постоянно».

«Как вы знаете, инфляция у нас находится вблизи 4% или ниже цели всего лишь около полутора лет. Кредитование растет, ставки, особенно долгосрочные, постепенно снижаются вслед за инфляцией и инфляционными ожиданиями».

«За десять месяцев этого года кредитование предприятий выросло на 5,9%, более чем вдвое превысив показатель 10 месяцев прошлого года. Сохраняются высокие темпы прироста кредитования физических лиц (+18,7% против 9,8% за январь—октябрь 2017 года). Ипотека за 10 месяцев выросла на 17,4% (напомню, за аналогичный период прошлого года — менее чем на 10%)».

«В последние месяцы ставки немного выросли, в том числе отреагировав на повышение ключевой ставки. При этом рост кредитования продолжается, то есть ставки в среднем остаются на комфортном уровне для заемщиков. А произошедшее повышение ставок по депозитам сделало их вновь привлекательными для населения, после снижения в августе и сентябре депозиты опять начали расти — в октябре выросли на 0,6 процентного пункта».

«Можно сказать, что сейчас ситуация достаточно сбалансированная относительно с одной стороны, интересов заемщиков, с другой стороны, вкладчиков банков».

«По-прежнему мы часто слышим призыв снижать ставку, опасения по поводу того, как наша политика скажется на кредитовании, не слишком ли она жесткая. И текущая динамика, и наш опыт на протяжении тех четырех лет, что мы живем в режиме инфляционного таргетирования, или инфляционного целеполагания, показывают, что ставки устойчиво снижаются именно вслед за снижением инфляции. И ровно то же самое показывает опыт других стран».

«Наша экономика все еще сохраняет зависимость от цены на нефть. Важнейшим инструментом стабилизации здесь, конечно же, выступает плавающий валютный курс. Плавающий курс дает возможность финансовой системе и экономике адаптироваться и нормально функционировать при разных уровнях нефтяных цен».

«Однако мы знаем по опыту, что риски создаются не только изменением цен самих по себе, но и тем, что когда это происходит резко, то это вызывает волатильность на финансовых рынках в целом».

«Это требует от нас быть начеку и быть консервативными в своих прогнозах, что мы считаем оправданным. Еще недавно наш базовый сценарий некоторые называли слишком консервативным. Но те высокие уровни цен, которые мы наблюдали в середине этого года, действительно продержались пока всего несколько месяцев. А за последние недели цена нефти резко снизилась, в какой-то момент приблизившись к минимумам 2018 года. 

Вместе с тем я хочу отметить, что хотя нефть все еще существенный фактор риска, за которым мы пристально следим, но все же — и наши расчеты это показывают — сейчас российская экономика стала гораздо менее чувствительной к колебаниям нефтяной конъюнктуры. И прежде всего — благодаря бюджетному правилу».

«Второе. Риски, связанные с так называемой нормализацией денежно-кредитной политики США и ее влиянием на ситуацию на развивающихся рынках. Тот массированный приток капитала, который наблюдался в прошлые годы в мире, когда развитые страны проводили беспрецедентно мягкую политику, может смениться периодом столь же значительного и продолжительного оттока капитала. И, как показывает история, пострадать от него в первую очередь могут именно страны с развивающимися рынками».

«Важным новым источником проблем в этом году стала эскалация внешнеторговой напряженности между США и Китаем и рядом других стран. Введение взаимных протекционистских барьеров крупнейшими экономиками негативно влияет на глобальную торговлю и создает угрозы для устойчивого глобального роста. При этом не исключены серьезные всплески рыночной волатильности, падение фондовых рынков, при особенно неблагоприятном развитии — переход от торговых к валютным войнам».

«В этом году мы уже наблюдали целый ряд примеров, когда комбинация внешних и внутренних экономических и политических факторов приводила к серьезному всплеску проблем в отдельных странах, который распространялся на развивающиеся рынки в целом. 

И кстати, стоит отметить, что одной из ключевых причин нестабильности в этих странах в этих случаях были сомнения в том, что центральные банки этих стран способны независимо проводить взвешенную денежно-кредитную политику и стоять на страже устойчиво низкой инфляции».

«Более уязвимы страны с большими накопленными долгами, дефицитом текущего счета, непоследовательной монетарной и бюджетной политикой. Поэтому, рассматривая чужой опыт, мы должны проводить ответственную политику с точки зрения как бюджетных расходов, бюджетной политики, так и денежных условий».

«Третье — это риски, связанные с санкциями. Санкции сами по себе — как мы видели по прошлым годам — вызывают негативные, но ограниченные во времени эффекты. В конечном итоге к ним и финансовая система, и экономика адаптируются».

«В условиях неопределенности по будущему санкционному режиму мы должны иметь весь набор инструментов, который позволяет сохранять финансовую стабильность и в зависимости от ситуации быть готовыми к реальному усилению санкционного давления, и к нервозности рынка при плохих ожиданиях».

«Напомню, мы в сентябре приостановили покупки иностранной валюты в рамках бюджетного правила именно в ответ на резкий скачок волатильности российских финансовых рынков. Последовавшая за этим решением стабилизация и рынка ОФЗ, и валютного рынка подтвердила оправданность этого нашего шага».

«С учетом внешних факторов, и таких внутренних факторов, как повышение НДС, баланс рисков для экономики и инфляции сейчас смещен в сторону проинфляционных рисков. Это означает, что денежно-кредитная политика должна оставаться несколько жестче, чем если бы этих рисков не было.

При этом выбор конкретных шагов в сфере денежно-кредитной политики будет осуществляться с учетом фактической реализации тех или иных рисков и их влияния на инфляционные ожидания».

«Мы рассматриваем три сценария. Базовый предполагает снижение цены нефти до $55/барр. в 2020 году. Сценарий с неизменными ценами на нефть — в среднем на уровне $75/барр. Здесь хотела бы отметить, что мы в Основных направлениях его назвали сценарием с неизменными ценами, но в связи с последней динамикой его можно назвать сценарием с высокими ценами. И рисковый сценарий».

«В базовом сценарии Банк России ожидает, что годовая инфляция ускорится до 5–5,5% в 2019 году и в 2020 году вернется к нашей цели вблизи 4%. Причины ускорения инфляции — это накопленное ослабление рубля и повышение НДС. Наша оценка вклада повышения НДС в годовую инфляцию ≈ 1 п.п., но мы понимаем при этом, что интервал оценок весьма широк и будет зависеть от конкретной ситуации, мы оцениваем его от 0,6 до 1,5%».

«Рост ВВП, по нашей оценке, в следующем году может замедлиться до 1,2–1,7% в результате наложения эффектов и от снижения цен на нефть, и повышения НДС. Но последнее, мы считаем, окажет краткосрочное сдерживающее влияние и во втором полугодии будет компенсировано увеличением инвестиционного спроса со стороны госсектора».

«В сценарии с ценами на нефть на уровне $75/барр. — этот сценарий незначительно отличается от базового сценария и в части прогнозов инфляции, и роста ВВП, что прежде всего объясняется бюджетным правилом, которое сглаживает влияние на экономику конъюнктуры на рынке нефти.

И здесь траектория инфляции близка к базовому сценарию, хотя темпы роста ВВП будут несколько выше в 2019 году, при ценах на нефть $75/барр. будет 1,5–2,0%».

«В процессе подготовки Основных направлений Банк России также рассчитал рисковый сценарий. В него заложен значительный отток капитала в 2019 году вследствие возможного усиления санкций и/или оттока капитала с развивающихся рынков. Также этот рисковый сценарий мы просчитали при падении цены на нефть до $35/барр.».

«Это не означает, что мы считаем этот сценарий вероятным, но мы должны понимать, как будет развиваться ситуация в негативном случае, как мы должны на эту ситуацию реагировать. И по нашей оценке в этом сценарии вероятна рецессия в 2019 году, но уже в 2020 году, по нашим оценкам, экономика опять перейдет к росту, и в 2021 году темпы роста уже будут сопоставимы с уровнем базового сценария».

«Возможен и кратковременный всплеск инфляции до двузначных значений, необходимость ужесточения денежно-кредитной политики, но тоже это будет краткосрочный эффект, и у нас есть инструменты для того, чтобы с этим справиться».